Содержание |
Основная статья: История музыки в России
1877
Певица Лавровская предлагает Чайковскому написать оперу на сюжет «Евгения Онегина»
Невероятный успех «Евгения Онегина» некоторые музыкальные критики объясняют внутренним состоянием композитора, в котором он находился, сочиняя бессмертную оперу, насыщенную огромной творческой силой, любовью к жизни, но при этом связанную с теми настроениями разочарования и смятения, которые переживал сам Чайковский.
Для своей новой оперы Чайковский сюжет выбирал долго. Он писал композитору Танееву (с письмами П. И. Чайковского и С. И. Танеева можно ознакомиться на портале Президентской библиотеки): «Я ищу интимную, но сильную драму, основанную на конфликте положений, мною испытанных или виденных, могущих задеть меня за живое».
Весной 1877 года певица Елизавета Лавровская, «добродушно улыбаясь», предложила композитору написать оперу на сюжет «Евгения Онегина». «Мысль эта показалась мне дикой, и я ничего не отвечал. Потом, обедая в трактире один, я вспомнил об „Онегине`, задумался, потом начал находить мысль Лавровской возможной, потом увлёкся и к концу обеда решился. Тотчас побежал отыскивать Пушкина. С трудом нашёл, отправился домой, перечёл с восторгом и провёл совершенно бессонную ночь, результатом которой был сценариум прелестной оперы с текстом Пушкина», – делился композитор с братом Модестом (Письма к родным. Т. 1. 1850–1879).Дмитрий Бородачев, DатаРу Облако: Наше преимущество — мультивендорная модель предоставления облачных услуг 
От пушкинского «Евгения Онегина» Чайковский взял для оперы только то, что связано с личными судьбами, душевными переживаниями героев, с их эмоциональным внутренним миром. «Какая бездна поэзии в „Онегине`, я не заблуждаюсь. Я знаю, что сценических эффектов и движения будет мало в этой опере. Но общая поэтичность, человечность, простота сюжета в соединении с гениальным текстом заменяет с лихвой эти недостатки», – пишет он брату Анатолию (Письма к родным. Т. 1. 1850–1879).
Женитьба Чайковского на нелюбимой им Антонине Милюковой
К этому времени Чайковский сам оказывается в ситуации, схожей с сюжетом Пушкина. Когда все его мысли были заняты только «Евгением Онегиным», особенно сценой письма Татьяны, он получает любовные послания от Антонины Милюковой, с которой был знаком к тому времени около пяти лет. Поначалу Чайковский поступил так же, как и Онегин: его ответ – холодный отказ. Он был полностью «похоронен в своём сочинении» и так постиг характер Татьяны и полюбил этот образ, что она и все герои поэмы стали казаться ему реальными. Чайковский признавался, что насколько он любил Татьяну, настолько был ужасно зол на Онегина, которого видел просто «холодным, бессердечным фатом». Когда Пётр Ильич получил очередное письмо от Антонины, он осознал, насколько бессердечно относился к полюбившей его девушке: «Я сам поступал несравненно хуже Онегина».
Может быть, пытаясь избежать повторения ошибки героя Пушкина, Чайковский совершает опрометчивый поступок. «Я был как бы в бреду», – признавался позже композитор. «Таким образом, мне представилась трудная альтернатива: или сохранить свою свободу ценою гибели этой девушки (гибель здесь не пустое слово: она в самом деле любит меня беспредельно) или жениться. Я не мог не избрать последнего», – читаем мы в переписке Чайковского с Н. Ф. фон Мекк. Пётр Ильич сделал предложение Антонине Милюковой, но откровенно сказал, что не любит её, хотя и будет преданным и благодарным другом. «Если вы удовольствуетесь тихою, спокойною любовью, скорее любовью брата, то я вам делаю предложение», – так вспоминала этот день Милюкова.
Чайковский женился летом 1877 года, но вскоре его отношения с женой заходят в тупик. Он тяжело переживает сложившуюся обстановку, появляются даже мысли о самоубийстве.
Разлад с супругой и поездка в Швейцарию
В конце года Чайковский уезжает в Швейцарию. В этот период только творчество становится главной его потребностью и спасением. «Работы у меня бездна. Между прочим, я должен окончить сцены оперы, которые пойдут на консерваторский спектакль…Я засел за работу и сделал в 6 дней столько, сколько не смог и ожидать. Работа эта поглотила меня», – пишет он из Венеции своей младшей сестре Александре Ильиничне Давыдовой (Письма к родным. Т. 1. 1850–1879).
А вот строки из другого письма, адресованного ей же: «Я должен побороть мою скромность и сказать тебе следующее: кроме того, что я муж Антонины Ивановны, безжалостно с ней поступивший… есть ещё одно обстоятельство. Я артист, который может и должен принести честь своей родине. Я чувствую в себе большую художественную силу. Я ещё не сделал и десятой доли того, что могу сделать. И я хочу всеми силами души всё это сделать».
1878: Работа над оперой
«Если была когда-нибудь написана музыка с искренним увлечением, с любовью к сюжету и к действующим лицам оного, то это музыка к „Онегину`. Я таял и трепетал от невыразимого наслаждения, когда писал её. И если на слушателе будет отзываться хоть малейшая доля того, что я испытывал, сочиняя эту оперу, то я буду очень доволен и большего мне не нужно», – признавался Пётр Ильич Чайковский.
Композитор работал над оперой «Евгений Онегин» в России, Швейцарии, Италии и Франции. Всенародную славу произведение завоевало сразу, несмотря на сомнения композитора.
«Опера эта, мне кажется, скорее будет иметь успех в домах и, пожалуй, на концертных эстрадах, чем на большой сцене… Т. е. не театр сделает её известной публике, а, напротив, публика, мало-помалу познакомившись с нею, может полюбить её, и тогда театр поставит оперу… Но для такой постановки нужно, чтобы исчезли рутинные, ходульные, казённые приёмы и чтобы я имел возможность требовать всего, что считаю необходимым, чтоб опера была обставлена как следует. Вот почему я никогда не сделаю первого шага к постановке оперы на казённом театре и буду ждать, чтоб меня униженно просили о ней. Что касается постановки в консерватории, то это будет для „Онегина` большим счастьем. Там будут петь птенцы, но зато не будет рутины», – делился композитор своими планами в конце декабря 1878 года с музыкальным издателем Петром Юргенсоном, переписка с которым доступна на портале Президентской библиотеки.
«Будучи заранее убеждён, что его новое детище не годится для настоящей оперной сцены, Чайковский <…> заручился обещанием Н. Г. Рубинштейна поставить его „Онегина` в консерваторском спектакле, на что тот, конечно, охотно согласился; обеспечив себе возможность услышать своё произведение хотя бы однажды, Пётр Ильич ревностно принялся за работу», – пишет Николай Кашкин в своих «Воспоминаниях о П. И. Чайковском». По его словам, композитор говорил: «Для „Онегина` мне нужно вот что: 1) певцы средней руки, но хорошо промуштрованные и твёрдые; 2) певцы, которые вместе с тем будут просто, но хорошо играть; 3) нужна постановка не роскошная, но соответствующая времени очень строго: костюмы должны быть непременно того времени, в которое происходит действие оперы; 4) хоры должны быть не стадом овец, а людьми, принимающими участие в действии оперы; 5) капельмейстер должен быть не машиной, а настоящим вождём оркестра». Всем этим требованиям, по мнению автора оперы, консерваторские учащиеся «могли удовлетворить».
1879: Премьера в Малом театре силами учащихся Московской консерватории
Пожелания Чайковского сбылись: клавир оперы был издан до её постановки, а сама премьера состоялась на сцене Малого театра силами учащихся Московской консерватории. Дирижировал Николай Григорьевич Рубинштейн. Через несколько лет опера обошла все крупнейшие русские сцены и ещё при жизни композитора была поставлена в Праге и Гамбурге.
Иван Сергеевич Тургенев, побывавший на репетиции оперы в феврале 1879 года, писал Клоди Виардо, дочери знаменитой певицы: «Музыка показалась мне очаровательной: горячая, страстная, юная, живописная, поэтическая…». Тургенева «возмущали некоторые частности оперы, но вместе с тем он приходил в восторг от музыки и, между прочим, сказал: „Для меня, например, Ленский у Чайковского как будто вырос, стал чем-то большим, нежели у Пушкина`».
На репетициях бывал и сам композитор. В письме от 11 марта 1879 года Надежде фон Мекк, меценатке и почитательнице его таланта (переписка с Н. Ф. фон Мекк также доступна на портале Президентской библиотеки), Чайковский пишет: «Сначала я сомневался, поеду ли в Москву по этому случаю, но теперь мне до того захотелось увидеть сценическое воплощение своей мечты <…> что моя поездка в Москву не представляет никакого сомненья».
Спустя неделю он пишет: «Я… предвидел, до какой степени самое представление будет для меня отравлено присутствием публики. Приехал в Москву перед самым началом репетиции. Она происходила при костюмах и полном освещении сцены, но зала не была освещена. Это дало мне возможность сесть в тёмном уголке и без всякой докуки прослушать свою оперу. Я ощутил большое удовольствие. Исполнение в общем было очень удовлетворительное. Хор и оркестр исполняли своё дело прекрасно. <…> Во время антрактов я виделся со всеми бывшими товарищами. Мне было весьма приятно заметить, что все они без исключения необыкновенно сильно полюбили музыку „Онегина`. Николай Григорьевич, который очень скуп на похвалы, сказал мне, что он влюблён в эту музыку. Танеев после первого акта хотел мне выразить своё сочувствие, но вместо того разрыдался. Не могу выразить Вам, до чего это меня тронуло. Вообще все без исключения выражали мне свою любовь к „Онегину` с такою силою и искренностью, что я был радостно удивлён этим».
И вот наконец наступило 29 марта 1879 года, день премьеры «Евгения Онегина». «Зала Малого театра была наполнена так, как это едва ли случалось когда-либо; в некоторых ложах не сидели, а стояли сплошной стеной человек по пятнадцати, как это ни трудно себе представить. <…> Чайковский всегда очень хорошо чувствовал меру успеха, даже и в позднейшие дни, когда всякое появление его вызывало овации, тем более верно мог он оценить этот успех в 1879 году, когда его широкая известность только ещё начиналась, но он остался очень доволен главным образом потому, что почувствовал внутреннее удовлетворение своей композицией», – писал Николай Кашкин.
1913: Антонина Милюкова: В опере Чайковский - это Онегин, а Татьяна - я
После смерти Петра Ильича Чайковского Антонина Милюкова написала воспоминания, которые были опубликованы на страницах «Российской музыкальной газеты» в октябре 1913 года, в номере, приуроченном к 20-летию со дня кончины композитора. В них есть такие слова: «„Евгений Онегин` – самая лучшая из всех его опер. Она хороша, потому что написана под влиянием любви. Она прямо написана про нас. Онегин – он сам, а Татьяна – я. Прежде и после написанные оперы, не согретые любовью, – холодны и отрывисты. Нет цельности в них. Эта одна хороша с начала до конца».
Дополнительная информация
Больше фактов об опере «Евгений Онегин» и других произведениях Петра Ильича Чайковского, а также о жизненном пути одного из величайших композиторов в истории музыки можно найти в электронной коллекции Президентской библиотеки «П.И.Чайковский. 1840–1893», в которую вошли переписка, книги и статьи о его творчестве, цифровые копии автографов композитора, ноты и фотографии с его дарственными надписями.
