Президент DT-Global Business Consulting и гендиректор Rockwell Automation – о российском пути к цифровизации

Геннадий Былов: Не секрет, что переход на цифровые технологии является одним из главных факторов, стимулирующих рост мировой экономики. Россия позиционирует себя как лидер в этой сфере, особенно после объявления президентом Путиным в 2017 году программы «Цифровая экономика», которая должна изменить к лучшему все сферы российской жизни к 2024 году. Это несет в себе большие возможности, и в стране уже есть множество успешных цифровых компаний. Но есть и расхожее мнение, что Россия в некотором роде отстает в вопросах цифровизации.

Однако этот тезис расходится с моим личным опытом. Из разговоров с представителями российских компаний мне очевидно, что они ощущают преимущества цифровизации, и у них сильная мотивация для дальнейших изменений.

Чтобы разобраться в этих вопросах и узнать, что происходит в действительности, я решил поговорить с доктором Дэниелом Торнили, президентом консалтинговой фирмы DT-Global Business Consulting GmbH, которая предоставляет консультации и информацию по международному бизнесу и развивающимся рынкам и специализируется на регионах Центральной и Восточной Европы, России и СНГ. Дэнни — автор трех книг, один из ведущих мировых экспертов в области российской экономической истории, в прошлом специалист ООН по отношениям между Востоком и Западом. Мне хотелось узнать, как он видит российский путь к цифровизации, и как позиции России выглядят на фоне других стран.

Геннадий Былов: Россия обладает значительными компетенциями в области математики, разработки программного обеспечения и искусственного интеллекта (ИИ). Но несмотря на серьезные шаги, которые делаются в сторону цифровизации, Россия по-прежнему отстает от других стран по части инвестиций в цифровые технологии. В эту сферу у нас инвестируется 2% ВВП, в то время как США и Западная Европа вкладывают 6% и 4% соответственно.

Дэнни, если смотреть на цифровое развитие России, как на ваш взгляд оно выглядит на фоне остальных стран мира?

Дэниел Торнли: Я мог бы говорить об этом вечно. Я считаю, что российскому федеральному правительству можно было бы поставить по цифровизации оценку «неплохо». Например, российская Федеральная налоговая служба, использующая налоговые данные в реальном времени для повышения прозрачности своих отношений с налогоплательщиками, хорошо известна своим высоким уровнем цифровизации. На цифровые технологии переходят и некоторые крупные российские предприятия. Запад делает большие инвестиции, и рынок становится все более развитым. Поэтому если кто-то считает Россию неразвитой или отстающей в этом отношении, то это не совсем так.

Однако, если смотреть на ситуацию критически, слабое место России — в отсутствии поддержки и мер стимулирования малого и среднего бизнеса. Это системная проблема, которая особенно сильно проявляется в условиях пандемии COVID-19. Во всем мире именно малые и средние предприятия часто являются источниками инноваций, способствующих экономическому росту. Но в российской экономике они не имеют достаточного веса, обеспечивая всего 23-27% ВВП и столько же рабочих мест. В Западной Европе и США на них приходится 55-58% от указанных показателей. В этом отношении России есть к чему стремиться.

Геннадий Былов: Чем, по вашему мнению, цифровая трансформация привлекает российские предприятия?

Дэниел Торнли: Согласно нашему последнему опросу руководителей российских компаний, 75% организаций хотят с помощью цифровых технологий улучшить отношения с клиентами, 73% хотят повысить собственную производительность и сократить затраты, а 52% разработать новые бизнес-модели и получить дополнительные источники доходов.

Существует разница между мотивациями компаний из сектора B2B и B2C. Если компания ориентирована на потребителя, она больше заинтересована в использовании цифровых технологий для улучшения отношений с клиентами. Если посмотреть на сектор B2B, например, на производителей с небольшим количеством заказчиков, они заинтересованы в повышении собственной производительности, сокращении затрат и оптимизации процессов. Мотивирующих факторов, безусловно, несколько. Но я действительно вижу рост интереса к аналитике и большим данным — технологиям, которые могут дать конкурентные преимущества, а также к решениям для удаленной работы, которые становятся все более популярными в условиях COVID-19.

Геннадий Былов: Давайте остановимся подробнее на конкретных цифровых технологиях, которые используют российские компании. Я видел, что компании начинают изучать преимущества, которые может дать анализ данных, и используют персонализацию для лучшего удовлетворения потребностей заказчиков. Они также пытаются понять, какую пользу можно извлечь из искусственного интеллекта и машинного обучения, а также как с помощью облачных вычислений можно оптимизировать свою деятельность. Насколько важны, по вашему мнению, эти сферы и какие еще технологии внедряют российские компании в 2020 году?

Дэниел Торнли: Хотя эти сферы активно обсуждаются, у многих компаний другой интерес. В нашем последнем опросе мы поинтересовались у руководителей, какими технологиями они пользуются. Выяснилось, что самый популярный инструмент — социальные сети. Их активно применяют 38% компаний. Мобильные технологии и приложения используют 34% компаний, а 30% организаций применяют цифровые технологии для документооборота.

При этом внедрение более сложных технологий, таких как интернет вещей, искусственный интеллект, сложная робототехника и трехмерная печать встречается редко. Эти решения широко используют лишь 10% российских предприятий или меньше. Вот в таком состоянии находится сегодня российский рынок. Но меня удивило, что лишь 37% компаний полноценно внедряют облачные технологии в свои основные процессы. Этот показатель гораздо выше в других регионах.

Геннадий Былов: Это интересное замечание. Когда мы разговариваем на эту тему с заказчиками, то отмечаем, что они обеспокоены рисками, связанными с защитой данных. Хотя у них есть желание использовать облачные технологии, они не хотят, чтобы их внутренние производственные данные анализировались компаниями из других стран, и опасаются, что хранение данных за пределами их корпоративной инфраструктуры может иметь негативные последствия с точки зрения безопасности и непрерывности бизнес-процессов. Поэтому мы часто консультируем предприятия насчет того, как облачный подход может помочь им решить определенные бизнес-задачи без ущерба для безопасности их внутренних процессов.

Другой путь

Как мы можем видеть на примере облачных технологий, уникальные российские условия затрудняют внедрение некоторых технологий. Из-за перекоса ВВП и стимулирующих мер в пользу больших корпораций в ущерб гибким малым и средним предприятиям переход на цифровые технологии, особенно в случае таких сложных технологий, как Интернет вещей и искусственный интеллект, будет долгим. Михаил Рожков, PARMA TG: Большинство наших BPM-проектов выходят за рамки отдельных процессов и организаций 3.4 т

Однако внедрение других технологий идет хорошо, и наблюдается сильная мотивация к трансформации как со стороны государства, так и со стороны частного бизнеса. Россия, возможно, идет к цифровизации не совсем тем путем, каким идут другие, но она определенно не относится к отстающим странам.

Цифровая трансформация — это не только внедрение технологий. Скорее, это путь, который отражается на процессах, корпоративной культуре, персонале, бизнес-моделях, отношениях с клиентами и всем остальном. Этот путь непрост, но при этом он является важным фактором для экономического роста.

Геннадий Былов: Мы поговорили о том, в каких областях цифровизации российские компании уже достигли успеха, а какие области требуют развития. Сейчас COVID-19 угрожает нарушить планы многих компаний на цифровую трансформацию. Как, по вашему мнению, пандемия повлияет на цифровую трансформацию российских компаний?

Дэниел Торнли: Она очень затрудняет ход цифровизации и, конечно, заставляет компании жестко контролировать расходы. Хотя технологии могут помочь оптимизировать затраты и повысить окупаемость инвестиций, из-за текущей ситуации стало сложно поднять вопрос об их внедрении перед советом директоров, и бизнес предпочитают думать о краткосрочных целях.

Однако интересно заметить, что лишь 12% компаний заявляют, что им придется отложить инвестиции в цифровизацию. Согласно нашему последнему опросу руководителей российских предприятий, 51% будет придерживаться своих исходных планов, при этом 37% заявляют об увеличении инвестиций. Тем не менее, все больше организаций со временем будут чувствовать потребность в экономии денежных средств, и в долгосрочной перспективе это начнет замедлять освоение технологий на российском рынке.

Помимо влияния на освоение технологий, COVID-19 отразится и на персонале. Для успешного перехода на цифровые технологии российским предприятиям необходимы квалифицированные кадры. Но подавляющее большинство (85%) наших клиентов остановили наем нового персонала. Это заставляет компании инвестировать в переобучение существующих кадров, но из-за того, что они ориентируются на краткосрочные цели, переобучение часто происходит в спешке и по сокращенной схеме. Это может привести к проблемам: например, вы можете получить недостаточно опытного руководителя цифрового направления. Кроме того, из-за нехватки специалистов по цифровизации и с ростом спроса на них на открытом рынке труда возможен скачок зарплат.

Сейчас мы наблюдаем период, когда российские компании очень жестко контролируют свои расходы. Бизнесу необходимо будет найти точку равновесия между необходимостью продолжать реализацию своих планов по цифровизации и поиском подходящих специалистов для этих целей — и все это в условиях ограничения расходов.

Геннадий Былов: Итак, мы видим, что последствия COVID-19 будут ощущаться долгое время. Но и до пандемии переход на цифровые технологии не был легким. Многие компании признавались мне, что их сдерживают устаревшие технологии. Какие, по вашему мнению, трудности больше всего мешают цифровизации в России набрать силу?

Дэниел Торнли: Результаты нашего последнего исследования совпадают с вашими выводами, Геннадий. Мы обнаружили, что самая большая проблема связана с устаревшими как с технологической, так и с эксплуатационной точки зрения системами (52%). Почти половина (49%) респондентов отмечают внутренние сложности в компании, такие как сопротивление руководства, при этом для 47% российских предприятий барьером является выделение ресурсов на цифровизацию.

Неудивительно, что устаревшее оборудование и сопротивление изменениям стали препятствиями на пути к цифровизации. Структура организаций и занятости в России гораздо более традиционна по сравнению с западом. У компаний есть давняя традиция предоставлять рабочие места пожизненно, а также обеспечивать персонал столовой, детским садом и другими социальными услугами. Это хорошо для персонала, потому что минимальный размер заработной платы относительно низок. Это же справедливо и для корпоративного медицинского страхования и пенсий.

Но впоследствии возможны проблемы. Цифровизация будет иметь большие последствия для занятости, которые российские компании должны всерьез учитывать. Они должны подумать, как они могут помочь своим сотрудникам адаптироваться к новому миру: посредством переобучения, личностного роста или другими способами.

Геннадий Былов: Некоторые компании в России настроены скептически по отношению к технологиям автоматизации и искусственного интеллекта, потому что после их внедрения они высвободят большое количество рабочей силы, и это может поставить под угрозу уровень занятости. По мере того, как искусственный интеллект набирает все большую силу, а технологии автоматизации перенимают у людей разные виды работ, компании будут понимать, где в человеческих кадрах больше нет необходимости.

Дэнни, как вы думаете, как России произвести цифровую трансформацию, чтобы при этом люди были готовы адаптироваться к изменениям?

Дэниел Торнли: Российская экономическая и социальная модель — это то, что отличает страну от других. Она не может измениться и стать похожей на модель Мюнхена или Лондона за один день. Более того, мне бы не хотелось, чтобы Россия пошла тем путем, по которому прошел запад.

Последние десять лет запад пытался понять, как должна выглядеть занятость с учетом современных методов работы. Например, до пандемии уровень безработицы в Британии был всего 3,4%. Это самый низкий показатель за 40 лет. Фантастика, да? Но 49% из занятых людей не имели традиционной занятости с рабочими местами в корпорациях или государственных учреждениях, 16% были самозанятыми, 16% имели временную работу и 16% работали не полный рабочий день. Положение всех этих людей ненадежно. У них нет пенсии и медицинской страховки.

Пандемия COVID-19 показала, насколько непостоянной может быть занятость. Никто это не контролирует. Корпорации могут сказать, что они хотят использовать технологии для оптимизации затрат и процессов, но иностранным компаниям не хватает социальной ответственности, которую бы они несли перед своим персоналом. Сейчас Россия от них отличается, поэтому нам нужно найти баланс между сохранением рабочих мест и освоением технологий.

Геннадий Былов: Подведем итог сказанному. Вы говорите, что российским компаниям необходимо найти свой путь, который позволит им извлечь пользу из цифровых технологий. Они не должны просто копировать методы, оказавшиеся успешными на других рынках. Хотя им может быть полезен лучший опыт других стран, им необходимо разработать свой собственный план, который будет учитывать уникальную социальную структуру России и обеспечит плавное и постепенное освоение цифровых технологий. России необходимо сохранить свою традиционную экономику, помогая компаниям переходить на цифровые технологии.